Лето — что за чудесная пора?
Ярко светит тёплое нежное солнышко, роняя неосторожно золотистые лучи, словно кинжалы, сквозь кроны исполинских деревьев. А когда ты маленький, всё кажется большим. Поэтому лес казался всегда таким необъятным, бескрайним, дремучим. Казалось, в нём можно было потеряться и никто не сможет тебя найти. Было ощущение, что тут можно спрятаться от всего мира. Листва над головой отливает изумрудным, когда проказливый ветерок, несущий в своём потоке пыльцу, лепестки и пёрышки, проскальзывает меж мощных ветвей. Трава, такая шелковисто мягкая, гладит твои ноги при каждом шаге и даже щекочет набегу. Луговые цветы покачиваются от ветерка, который создаётся во время бега маленьких ног, срывая лепестки и заставляя шмелей недовольно жужжать вслед убегающему. Сорванные лепестки, кружась в вихре, поднятом так небрежно, залетают в медные, тонкие, словно паутинка, волосы, прячась между локонов.
Кто же это был? Кто так спешил, да и куда. Юноша всего лишь. Негодник мальчишка, без рода и племени, со свёртком в руках, который он преданно прижимал к груди. Спотыкался, почти падал, но, не замедляя хода, он куда-то явно очень спешил. Чем дальше в чащу леса он бежал, чем дальше и приглушённее становились звуки большого города, тем шире становилась сдержанная тихая улыбка мальчишки. В конце концов, когда город за его спиной совсем пропал, включая колокольню их монастыря, он уже улыбался во все тридцать два, от уха до уха.
Если бы видели его сейчас! бегущего босым с ворованным свёртком в руках, его бы немедленно отчитал каждый настоятель и заставили стоять коленями в углу и молиться до самого вечера. Но здесь ему было на всех плевать, здесь его никто бы не смог отыскать и отругать! В этом лесу, так далеко от монастыря с его правилами и занятиями, он мог побыть самим собой. И разделить это прекрасное время с ещё одной шкодой...
- СЕБАСТЬЯЯЯЯЯН! - во всю глотку закричал он, стоило только его уже достаточно зоркому глазу заприметить вдали, на поляне, тёмную макушку своему товарищу по нахождению неприятностей на ровном месте. Был бы тут отец Винсент, за такие вопли бескультурные, он бы ему все уши оттянул. Но, потому он и мог так орать, что его тут не было и он его так далеко от дома и не услышит.
Вообще, именно Себастьян в их дуэте был обычно тем, кто нарывался на неприятности. Томас всегда был слишком тихим и зашуганным. Однако всегда бегал хвостом за Себастьяном, восхищался им и даже брал пример со смелого мальчишки. Для него Себастьян был эталоном мужественности в таком юном возрасте. Он был духом свободы и независимости. А в стенах их небольшого монастыря для сирот, свобода звучало как сладкая мечта. Все они были беспризорниками, от которых отказались и отвернулись родные, поэтому держаться и доверять они могли только друг другу. А Себастьян никогда его и не отталкивал.
Напротив, когда Томас сюда только попал, Себастьян уже имел какую никакую, а репутацию среди сирот и даже старших в монастыре. И когда к Томасу пристали другие дети, именно Себастьян встал на его защиту. С тех пор они стали неразлучны, словно братья. Они так друг друга и называли. Таковыми друг друга и считали. И хотя почти все в монастыре были уверены в том, что Себастьян плохо влиял на Томаса, тому так вовсе не казалось. Он научился воровать, врать и сбегать только благодаря Себастьяну. У него появилось своё мнение и он научился его отстаивать. Он научился выживать в этом мире и понимать что-то в людях больше благодаря Себастьяну, нежели наставлениям отцов из монастыря. Так что продолжал бегать за ним преданным хвостиком.

- Я пришёл! Фууууух, я думал никогда не сбегу.... прости, я знаю, мы договорились встретиться сразу после полудня, но святой отец с меня глаз не спускал! Но, с другой стороны, я тебе кое что принёс. Считай это моими извинениями... — он гордо задрал нос, самодовольно ухмыльнувшись. А после, впервые за всё время, что бежал сюда, вытянул руки вперёд. И протянул своему приятелю свёрток, который так бережно и столь преданно прижимал к груди всю дорогу сюда.
- Вот, я хочу, чтобы мы попробовали это вместе... это привезли с материка, никто ещё такого не видел у нас. Я... украл парочку, сам, представляешь, они даже не заметили! — он заговорчески подмигнул своему названному брату и присел на корточки перед ним. Он разложил свёрток на траве и развернул его нетерпеливо. Осторожно, краешек к краешку, наконец, взору открылась таинственная посылка-извинение. Это были яблоки. Но не просто яблоки, но покрытые каким-то блестящим покрытием сверху, сладко пахнув сразу в лицо мальчишки.