[AVA]http://s7.uploads.ru/t/7K5JW.gif[/AVA][NIC]Sauron[/NIC]

~   Smells Like Tenn Spirit cover  ~

В тот день, Владыка пребывал в достаточно приподнятом настроении, о чем говорила его летящая походка и горящие озорством глаза. При этом взгляде, орки торопились убраться подальше с его дороги, как будто каждый из них мог ему понадобиться. Некоторые из них, конечно, представляли ценность, но подавляющее большинство было пушечным мясом. Уже скоро они вырвутся из подземелий Дол Гулдура, но пока что план требовал медленно, но целенаправленно стягивать силы в крепость.
Ангмар все так же занимался своими экспериментами по созданию тел. Теперь уже получив от своего господина сделать их остальным оставшимся кольценосцам. И сейчас ему было особо интересно, чего сумел достичь его Первый. На самом деле уже какое-то время майар наблюдал за всем происходящим в образе духа, но сегодня он намеревался наведаться в лаборатории самолично. Он мог бы сделать это внезапно, распахнув двери и чтобы его не почувствовали, но не стал. Ощущение его силы, достигли назгул еще до того, как он подошел к дверям в обитель Короля-Чародея.
-  Могу поспорить, что прятаться под балахоны теперь никому не хочется, — кузнец наблюдал за девятью. Как им было положено, они склонили головы, на что он только махнул рукой. Он понимал тех, кто был лишен физического тела достаточно давно, чтобы теперь подобно ребенку радоваться подарку. Он помнил их, как вчера. И было даже немного странно, что самый старший, Первый, казался моложе сейчас. http://i.imgur.com/7oPmEkL.gif
— Ты как всегда меня удивляешь, Чародей, — он улыбнулся хозяину помещений, проходя вперед. Его взгляд прошелся по каждому из присутствующих, поначалу не задерживаясь ни на ком конкретно. Он знал, что их тела почти холодные, по крайней мере, таков был сам Ангмар. Майар помнил прикосновения Первого в тот момент, когда его дух обрел тело. Все еще было удивительно, но они были достаточно легкими, и как всегда сдержанными. Он видел, что за ними стоит что-то еще, но обычно не придавал этому значения. Сейчас же казалось что все замерло в ожидании, что еще скажет или придумает сам владыка.
— И что же ты хочешь за свои старания? — он не смотрел на чародея, но говорил именно с ним. Все остальное его внимание касалось новоиспеченных тел его приближенных.  — Каждый из стоящих сейчас перед тобой тебе обязан, Король из Ангмара.
На самом деле изначально ни кто из девятерых не занимал какого-то определённого ранга, не считая того порядка, в котором они приняли кольцо. Но так вышло, что номера от первого до девятого прочно засели в умах не только людей, но и орков. Но ведь сила, заложенная в них, не распределялась подобным образом.  Каждый обладал чем-то значимым при жизни, а не был выбран наугад.
Говорят, что среди людей нет никого ближе близнецов, что же, это действительно было так. Майар подошел к самым "младшим", которые были настолько заняты друг другом, что не обращали на происходящее внимания. Им не нужно было зеркало и сам кузнец смог их различить только по тому, что старший -  Хаммурат, — еще при жизни стриг волосы намного короче, нежели младший — Ханат. Один владел копьем так же хорошо, как другой — парными клинками и руки обоих были в крови тех, кто стоял у них на пути к трону. Рука майар легла на плечо, покрытое загаром, младшего, прошлась до шеи. Пальцы зарылись в белые волосы, отдающие сталью, и дернули голову назад.
— С вами я тоже разговариваю. — Улыбнулся темный властелин, рассматривая разноцветные глаза, еще одна деталь, которая разделяла парочку. Цвета зеркально отражали друг друга. Отпустив чужие волосы, убедившись, что его слушают, он пошел дальше. Его на самом деле волновал тот, кто стоял в стороне от других. Когда-то его называли красивым, достаточно для того, чтобы в постели побывали и мужчины и женщины, но теперь об этом можно было лишь вспоминать. Кхамул вздрогнул от чужого прикосновения, но посмотрел на своего повелителя. Его глаза были цвета голубого льда на бледной коже. "Возможно, действительно он был красивым," усмехнулся властелин, его рука прошлась по лицу назгул в том месте, где кожа переходила в металл оставшийся от шлема. Сейчас, человек умело прятал это под волосами, что падали на лицо.
— Спорю, ты сам решил, что так будет лучше, — он был на голову выше майар, поэтому тому пришлось едва не завалиться на кольценосца, чтобы оказаться достаточно близко к лицу. На всех новоиспеченных были надеты штаны да свободные рубахи. Учитывая, что за нормальной одеждой придется подорваться в город, это было лучшее, что можно было найти в крепости. Майар потянул за край и стащил ее. Он даже толком не понимал, почему его так тянет к черной стали, прочно въевшейся в чужую плоть. По сравнению с привычными воинами, этот был сухим, поэтому его легко можно было принять за дохляка в одежде. Впрочем, учитывая, что силу назгул черпали из своего духа, они могли быть и анорексиками, а вид их просто соответствовал последним воспоминаниям о себе. http://i.imgur.com/N2KcPfF.png
— И это оставил, — усмехнулся он, проходясь рукой по груди и животу, очерчивая мышцы, но в стороне от пластины что закрывала бок. — Можешь одеться обратно, если хочешь.
Голос его был все так же весел. Было интересно, о чем сейчас думали назгул, учитывая любопытство, которое двигало их властелином. Смотря на размер помещения и то, что ему давали пройти спокойно, несколько из призраков теперь стояли по другую сторону за спиной. Майрон обернулся и поманил пальцем. При этом глаза его сверкнули, обещая не очень приятные последствия, если ему не подчиняться. Можно было, например, испепелить кого-нибудь сразу и прямо тут...
— Говорят, что женщинам из рода людей нравятся мужчины со шрамами, это так?
Очередной вопрос он задал, останавливаясь рядом с Чародеем. Вернее так сложилось, что с Моро они сделали шаг одновременно. Еще недавно, майар бы предпочел держаться подальше от мужских тел как таковых, но сейчас его желания явно перевернулись в другую сторону. Моро был третьим, и его волосы были тронуты сединой. На самом деле, нельзя было сказать, что шрамов на его теле было много, но они точно уступали увечьям второго, просто один начинался на лбу и рассекал щеку, а потом терялся на шее. Что же, это был подарок самого властелина, который еще в годы жизни решил проучить высокородного выскочку. Пару раз майар колол пальцы о чужую щетину и фыркал каждый раз. Хотя то было больше напускное, на самом деле у него была другая идея, но она ускользнула из головы. В отместку за свои руки, которые определенно были очень важны для кузнеца, он дернул каштановую прядь назгула. Слишком по-детски, но он же был их повелителем?
Он обошел очередного мужчину, ловя себя на мысли, что чувствует себя как на смотре гарема, после чего нахмурился и на минуту забыл, что собирался сделать. Его взгляд прошелся по оставшейся четверке.  Моргомир подобно ленивому варгу развалился на скамейке, поставив на нее одну ногу. Но, не смотря на свой расслабленный вид, — одна его рука лежала поперек груди, а другую он запустил в волосы, — он подобно вороне следил за всем происходящим. На самом деле, отбрасывая нюансы, он действительно походил чем-то на птицу с янтарными глазами. Рядом с ним сидели Двар и Сайта.
Джи-Индур стоял ко всем спиной и смотрел в окно под потолком. Половину тела его покрывали причуддивые черные узоры на кофейной коже. Кузнец подошел к нему, обнимая со спины и кладя голову на левое плечо, как делал это еще в бытность духом с Ангмаром. Пришлось повернуть чужое лицо за подбородок, чтобы поймать чужой взгляд. Подобно Моро, здесь тоже был шрам на лице, но он был следствием того, что кто-то пытался выколоть глаз своему королю. Левый, он был слепым.
— А я думал, что не слушают только Ханат и Хаммурат, а прятаться пытается Кхамул. Но ты умудрился сочетать в себе все вышеперечисленное.
Дыхание черного властелина коснулось чужой скулы, а руки ощущали ожоги на чужом теле. Он отошел, сделав шаг назад, и обернулся к Ангмару.http://i.imgur.com/ey7sEDt.png
— Просто великолепно, — он подошел к первому и в привычном жесте провел тыльной стороной ладони по щеке мага. Где-то с минуту, он размышлял над чем-то, а потом снова, как минуту назад с Индуром, обнял первого со спины, обойдя его кругом.
— Мне только одно всегда было интересно, в твоих творениях. Вы можете есть, и пить, но при этом не спать. А что тогда с более низкими потребностями? Что будут чувствовать эти тела, окажись они в руках женщины или мужчины? Способны ли они ответить?
Спрашивая, майар смотрел на назгул в помещении, но одно его рука едва заметно касалась кожи на животе чародея, другая едва выше груди у ключиц.

[AVA]http://s7.uploads.ru/t/7K5JW.gif[/AVA][NIC]Sauron[/NIC]

~  Tears For Fears — 'Shout' by Think Up Anger ft. Malia J. ~

Кто бы мог подумать, что девятеро мужчин в одном месте, увлекут его настолько, чтобы он — ужас всей порченной Арды, — забыл и о захвате мира и о том, что некоторые повадились слишком близко подходить к землям, где они пока что скрывались. Всего-то девятеро. Он чувствовал, как в его руках ангмарец испытывает что-то на вроде смущения? И от этого становилось особенно весело. Вот только это было не то веселье, с которым дети бегают по саду, в попытке поймать бабочку. Он видел, с какой реакцией реагировали на него присутствующие. Было то следствием того, что их связывали кольца или же просто человеческая потребность в прикосновениях? Хотя, не все сносили его руки одинаково, но это уже скорее обуславливалось отношениями. Он мог бы с легкостью превратить их в полноценных слуг, которые не задумывались о приказах, но не стал. Их личности должны были служить ему по большей частью с тем характером, что был дан им природой. Да, они подчинялись ему из-за колец, но так же были вольны чувствовать возмущение по поводу очередного приказа. Именно особенности присущие им при жизни, делали из них прекрасных предводителей его армии. Что же, уже очень и очень давно они не были простыми смертными, которым не чужды людские слабости.
— Кто бы подумал, что подобные мысли засели в твоей голове, — он тихо рассмеялся в шею Первого и игриво прикусил его ухо, переходя на другое плечо. Да, его небольшое осмотр и так уже доказал, что тела эти вполне себе функционируют, как надо. Это было видно по реакциям, которыми назгул одарили своего повелителя. Он не злился, скорее был заинтригован. Да и на самом деле, тело самого владыки не отличалось от других, он вполне мог себе чувствовать. Но зачем ограничивать себя своими собственными мыслями?http://i.imgur.com/RYO6UX5.gif
— Знаешь, я начинаю понимать, почему ты с таким энтузиазмом взялся за это задание. — Он снова улыбнулся, глядя на Чародея. Ему пришлось отпустить своего Первого, поэтому сейчас он прижимался плечом к Моро, удерживая его на расстоянии от Первого. На самом деле, не смотря на свою холодность, все девятеро поддерживали в нем тот самый огонь, с которым он был когда-то создан. Кто сказал, что лед не может обжигать? Может, не хуже пламени. А пламя владыки было всепоглощающим. Можно сказать, они его уравновешивали, при этом позволяя быть полностью свободным. Причина, по которой он каждый раз давал от ворот поворот Мелькору с его эгоистичными замашками. Тот был слишком не человеком, чтобы майар чувствовал себя рядом с ним... живым? Кто бы подумал, что он вообще задумается о подобном. Эти мысли больно ударили по духу, как будто резкий порыв ветра, в надежде затушить непокорное пламя. Да, даже так, мятежный еретик не хотел его оставить. Майар поежился и провел руками по предплечьям, а затем почувствовал чужое прикосновение. Он прикрыл глаза. У каждого из назгул было свое отношение к своему властелину, но они были только его со всеми недостатками.
— И как долго ты планировал увидеть своих "братьев" в своей же кровати? — наблюдая за создателем тел, поинтересовался кузнец. Он сам спросил, чего тот хочет, это был ответ. Но кто сказал, что награда достанется так просто? Огненный взор проследил за близнецами. Их можно было и не просить, они и без того тянулись друг к другу, вот только кто бы мог подумать, что вот так?
— И какую роль интересно ты отвел для меня? - майар выскользнул из удерживающих его рук и снова прошелся вдоль кольца из своих девяти. Его рука снова касалась их тел кончиками пальцев. Можно было отбросить слова и просто воплотить в жизнь все, что крутилось в головах, но когда все шло так просто?
— И  кто еще из вас правда не побоится меня?
В свой прошлый заход только четверых он оставил без внимания. Один из них сейчас сидел на кровати и был в данный момент занят другим. Поэтому на выбор оставались только трое. Он перехватил руку Двара, которой тот касался щетинистой руки. Прошёлся губами по пальцам, пересчитал их, поддел языком кольцо, прихватил зубами, задевая кожу. Огненный взор следил за реакцией каждого. Это должно было льстить, скорее всего. Он заполучил не только полководцев, но что-то вызывало тихую, затаенную злость. Ревность.http://i.imgur.com/SW6xTjq.gif
— Я жадный, — наконец оставляет чужую ладонь в покое, но следующим жестом притягивает к себе за пояс брюк, трется щекой о заросшую щетиной чужую. — Я не делюсь. Вы мои. Я выбрал вас, я создал вас. Я любил вас, а что вы дали мне?  Мнимую преданность? Страх?
Целует чужие губы, поначалу медленно, тягуче, пробуя на вкус. Давно забытые чувства, игра на выяснение чья воля сильнее. Насколько они действительно могут защищать своего господина, если бояться коснуться его? Прижимается всем телом и отрывается только затем, чтобы стащить чужую рубаху. Сам скидывает одежды одним движением, оставаясь в штанах, которые как вторая кожа. Он знает, что его тело красиво, Первый постарался. У него бледная кожа и он скорее похож на эльфа — такой же стройный, легкий, гибкий. Впечатление портит черный позвоночник, что украшает спину. Заклинание, которое защитит его броней. Он продолжает целовать своего призрака, а свободная рука тянется в сторону, наугад притягивая кого-то еще. Жадность и ненасытность, кому то нужны королевства, кому-то золото. Он просто хочет тепла. Не потому что в покоях Ангмара холодно, нет. Ему холодно там внутри. Там, где теперь только угли на месте желаний и стремлений, которые привели в этот мир.
Он целует того, другого, стоя вполоборота. Потом вовсе прижимаясь спиной к чужой оголенной груди. Прихватывает зубами нижнюю губу, тянет к себе. Высокий, сильные руки. Они все такие, выше своего властелина, идеальный щит. Бедра вжимаются в чужие. Никому из них не нужно дышать, но он все равно прерывисто выдыхает, выскальзывая из чужих рук. Осталось еще несколько. http://i.imgur.com/4okaNYG.gif
Он толкает Моргомира на кровать, между близнецами. Это в каком-то смысле представление, потому что за все свои желания надо платить, пускай они даже даны в дар за хорошую работу. Майар седлает чужие бедра, склоняясь. Снова одежда, снова летит в сторону. Губы оставляют на чужой коше следы, метят — это мое и только. Спускаются вдоль тела, пока руки заняты тем, что стаскивают чужие штаны. Столько лет воздержания, чтобы оказаться в теле, которое может дать выход всем желаниям. Губы касаются напряженной плоти. Это ново, приходится приспосабливаться на ходу. На языке солоноватый вкус. Чужие руки приходится держать собственной силой, он не давал никому права трогать свои волосы сейчас. Еще несколько движений вверх-вниз, ртом и языком, губами и он чувствует на губах совершенно другой вкус. Выпрямляется и пальцами одной руки вытирает рот, а другой зарывается в жесткие, блондинистые волосы. На этот раз старшего брата. Ловит губы. Он все еще жадный, ему нужны все, сразу. На тот раз целует снова медленно, а потом смотрит на своего Короля-Чародея. Кажется, тот так и не ответил на вопрос, а может быть просто, увлеченный другими, властелин не услышал ответ.

[AVA]http://s7.uploads.ru/t/7K5JW.gif[/AVA][NIC]Sauron[/NIC]

~''Hungry Like The Wolf'' by Hidden Citizens~

Ему не нужны клятвы, принесенные тысячелетия назад. Клятвы, доказательства которых они носят на руках. Инкрустированное серебро да камень. Если так подумать, отражающий цвет глаз каждого. Так получилось, возможно, потому, что он почти случайно подобрал их подобным образом и передал тогда эльфу-кузнецу. Он помнит его имя, но не хочет называть. Его не волнуют клятвы, его волнует чужой голос, что оседает на коже. Кажется, ему хотели что-то показать, но он пренебрег радушием, сам выбирая, чего хочет.
Кровать в комнате, под стать своему хозяину. Можно было пошутить, что ее размер прямо пропорционален размеру Чародея. Но тот все еще в стороне. Удержаться от того, чтобы посмотреть, все труднее, хотя когда на твоем теле не осталось ни одного места, которого не коснулись, то не так уж это и трудно. Каждый из подчиненных хочет получить свое, и он готов им дать это. Каждому в отдельности или сразу двоим или троим. Ему не стыдно за то, что происходит, он ведь не человек. Он знает что такое песнь и гармония и его привлекает порядок. Но сейчас на черного цвета простынях творится настоящий хаос из тел и не ясно клубок то рук и ног или змеиный. http://i.imgur.com/Cx5dbfO.gif
На кровати, он в окружении братьев, Двара и чуть выше, он видит Кхамула, чья внешность привлекла его еще там, в лаборатории. Он притягивает его к себе и целует, попутно телом выгибаясь навстречу чужим губам. Он чувствует следы щетины на коже и это приносит очередную дрожь в теле. И сейчас он может спорить на что угодно — изувеченный назгул не целует, но трахает его рот языком так же, если бы трахал членом в задницу. Постепенно, но возбуждение переполняет владыку, который все еще в штанах и это мешает разрядке, но снимать их он не спешит. Ему интересно, сколько еще он сможет продержаться, пока не прикажет двоим или возможно троим выебать его как следует. Он какое-то время лежит, просто получая ласку своих слуг.
Затем происходит эпизод с Моргомиром, но заканчивается он совсем не так, как планировал темный властелин. Он видит, как мнется рядом с Ангмаром в нерешительности последний из его слуг и наблюдает за тем, как его Первый целует Сайта. Это вызывает легкое раздражение, но ведь он сейчас им ничего не запрещал. Именно поэтому он выбирает хищную птицу своей целью, зная, что это привлечет внимание Чародея, Борлог бы его побрал! И это, правда срабатывает.
Майар чувствует чужие пальцы на своих губах, и они все еще холодные, поэтому он вбирает их в рот, согревая. Он ни когда не сомневался в своем Первом, поэтому даже не шипит, когда тот дергает его за волосы и задает вопрос, который больше риторический, потому что все и без того знают ответ. И только смеется, когда на его губах оставляют кровавую метку. Почти помечая. Хотя конечно это верх наглости. Но он знал, что его Первый не подведет. Пылающий взгляд, проходится по чужому телу, оценивая крепкие ноги и игру мышц, когда Чародей раздевается. Кажется на этот момент, все замирают, ожидая, что будет дальше.
Ему все равно, что они подумают на его действия, потому что еще вначале всего этого он сам сказал, что они обязаны хозяину покоев за то, что он сделал. Но, тем не менее, он не торопится покидать бедра Моргомира, на которых хорошо устроился. Наоборот, склоняется к назгул, что лежит под ним и снова целует его. Где-то в этот момент кровати достигает Сайта и властелин, с улыбкой, смотрит на него.
— Возьми его, - обращается он к Моро, а потом встает с кровати и подходит к своему первому. В голове майар слишком много мыслей одновременно. По большей части это планы и дальнейшие ходы в игре, от которых он получает не меньше удовольствия, чем от физических игр.http://i.imgur.com/ChIXA1U.gif
— А это все, что ты хочешь? — рука Саурона ложится на член Чародея и делает пару движений по его длине. Он задает почти тот же самый вопрос, который ему задали до этого. С той лишь разницей, что майар знает, чего именно он хочет.
— Ты король, — продолжает он, по привычке обходя ангмарца, но, не убирая руки от его паха. Пальцы его ласкают чужой член, а губы оставляют следы на плечах. Ему нравится касаться этого юноши, в котором были собраны все те качества, что так нравились майар. Он прикусывает загривок Первого. Но больше всего ему нравится быть всего лишь шепотом над чужим ухом. — Неужели ты хочешь так мало? Позволь дать тебе совет, — вторая рука ложится на чужие глаза и отклоняет голову. Майар целует открывшуюся шею и ловит зубами то место, где у живых людей бьется пульс. - Когда у тебя есть возможность трахнуть своего лорда, пользуйся ею. Или ты не хочешь?
На самом деле, всегда сдержанный, Король Чародей оставался загадкой, и иногда было трудно предсказать его ответ или его действия. Но ведь сейчас, тут царствовало чувство, которое было слишком далеко от здравого рассудка и которое предсказать было проще. Он убирает руки и отходит. Между ними и кроватью пара шагов и их слишком мало, чтобы успеть снять штаны и совсем уж подразнить хозяина спальни. Поэтому кузнец делает это еще там, у него за спиной.
До кровати он доходит уже обнаженным и жестом указывает остальным восьми подвинуться. Он тянет Ангмара за руку на себя и падает на спину, на кровать. Возможно, позже он сделает то, что ему было предложено. Но ведь есть приз поинтереснее, чем обычный минет? Таким же жестом, как до этого, майар останавливает остальных от дальнейших действий в свою сторону.
— Иди сюда, Король, — усмехается он. Это даже не приказ, потому что Чародей, как и всегда, может быть сделает все по-своему. Что же, у него всегда получалось удивлять своего владыку.

[AVA]http://s7.uploads.ru/t/7K5JW.gif[/AVA][NIC]Sauron[/NIC]

~Ciscandra Nostalghia — Coronation~

В первый раз ему кажется, что он проигрывает в игре, которую сам же и начал. Или же наоборот он срывает в ней куш? Все в этом мире настолько же относительно, насколько и непостоянно. Краем уха он слышит, как шелестит шелк простыней под чужими телами и тихий хор прерывистых дыханий, которые переплетаются  в один. Никому из них не нужно дышать, но эти тела, нетронутые никем они хотят большего, чем просто какого-то физического контакта. Они хотят отзываться подобно живым человеческим, так как делали это тысячелетия назад. И это ощущение только подогревается тем фактом, что уже пять тысяч лет никто из них даже не задумывался о том, чего им действительно хочется. Их воля — его воля, но сейчас все было с точностью да наоборот. И он может понять стремления своих девятерых стать опять людьми, но он никогда действительно не был чем-то подобным и именно поэтому его так тянет к этому всему. Слияние духов не переплетение тел. http://i.imgur.com/gTvK6a2.gif
Он смотрит из-под полуприкрытых ресниц на чародея, который подходит к кровати. И взгляд снова скользит по его фигуре, теперь уже более пристальный, представленная картина заставляет думать о том, что будет дальше. И снова шелестят простыни. Кровать до того черная, что он на ней кажется бледным лучом света, который скоро будет поглощен тьмой. И даже каштановые волосы на бледной коже всего лишь, как брызги крови в темноте.
Он опирается на руки и подается вперед еще до того, как его Первый оказывается достаточно близко. Кузнец только улыбается, довольно и соблазнительно, когда тот произносит фразу о просьбах. О, он мог бы просить и возможно даже умолять о том, чего хочет, но не сейчас. Позже. Позже, каждый из них узнает то, чего хочет другой. Если так подумать, то у них бесконечное время впереди и ограничены они лишь своими желаниями делать, что захотят, пока не надоест. Ну и поисками кольца, к которым необходимо вернуться. Когда-нибудь потом, но точно не сейчас.

Да благословит его Дьявол на то, чтобы он поставил меня на колени, забывая о смирении и поддавшись своим желаниям...
Тогда, почему ты заставляешь его ждать?

Пока внимание чародея приковано к другим, он ощущает его тело. Руки ведут по плечам, очерчивая контуры мышц. Он пробует руками то, что ему до недавнего демонстрировали. Целует, прикусывая зубами основание шеи. А черные пальцы оставляют следы на коже над левым соском. Губы спускаются ниже, пробуя на вкус чужую кровь, а потом приходит его очередь отвечать на поцелуи. И если ранее медный вкус был всего лишь призраком, осознанием того, что они делали при жизни, скольких убили, то сейчас он чувствуется на кончике языка настолько реальным, что ударяет в голову не хуже самого крепкого вина. Бледные, тонкие пальцы путаются в черных волосах, полностью лишая их порядка, который был присущ ангмарцу во всем.
Воздух прерывисто слетает с губ, теряется в шорохе простыней и звуке тел. Но его трудно не увидеть, не заметить, по тому, как вздымается и опускается грудь, слегка изгибается тело навстречу чужим прикосновениям.  По мелкой дрожи, что пробегает от кончиков пальцев вверх по рукам. По тому, как током проходится по коже сила властелина Мордора.

Дай ему сил, подчинить меня.
Мне так не кажется.

Снова усмешка. Он как будто теряет нить игры, которую удерживал все это время, когда чужие бедра дразнят его. Он обхватывает их ногами, прижимая к себе. Его покорность мимолетна, как мотылек, летящий мимо на пламя. Если ты сможешь его поймать, то увидишь рисунок крыльев, если же нет, то оно проскользнет мимо тебя размытым пятном. Только сегодня и только сейчас у каждого из них есть возможность назвать его своим, вопрос только в том, хватит ли у них сил и духу на это?
Он чувствовал только то, что им нужно время на то, чтобы действительно забыть, кто они, стереть грань между связью «властелин-подчиненный». Пока это удавалось только одному, но от Короля-Чародея он меньшего и не ожидал. Но и то было в его движениях что-то, что ставило барьер, отбрасывало назад. Либо же это было персональное ощущение майар от происходящего, потому что он сам старался оградиться от всего вокруг, от них. Насколько бы близко он ни был к своим девятерым, он всегда оставлял пространство для маневра. Не давал вести. Так действительно, хватит ли духу на это у его девятерых или же все-таки хватит ли у него духу на это? Хватит. И он уже знает почему.

Дай ему сил, управлять мной.
Я хочу...

Они все еще оставались теми же призраками, которых связывали узы, просто теперь еще к привычным ощущениям, добавлялись давно забытые. Он помнил, что такое секс, помнил, что значит быть единым, когда ты дух. И он знал, чего он хочет сейчас, показать ему, показать им, что есть не только физическое слияние тел. Его губы снова целовали Первого, не давая ответить, не давая сказать. Он не обещал подчиняться, он давал шанс подчинить — не самый хороший вариант в его положении, но без того не менее желанный. Его дух был огнем, просто потому что его таким создали, создали, чтобы ковать металл своим жаром. Души его Королей были Тьмой, которую он создал сам, поэтому она была подвластна ему. Сейчас, скованные печатями и клятвами, их разумы были отделены всего одной тонкой преградой. И именно сейчас майар решил снять ее. http://i.imgur.com/CRznuQw.gif
Он открыл свой разум Первому, потому что сейчас они были вдвоем, хоть вокруг и были другие. Он чувствовал то, что чувствовал Чародей, а тот в свою очередь все, что чувствовал его Властелин. Это было опасно настолько же, как рассказать врагу детально о своих планах. Но ведь сейчас их мысли были далеки от завоевания мира, в них было только желание обладать. До последней мысли, до последнего касания.
Кто-то считает, что раздеться перед другим — страшно. Нет, физическое тело — оно в большинстве своем всего лишь тело. Созданное по общему подобию. Но вот, когда рушится грань, что отделяет один разум от другого, — вот это страшно. Ты действительно остаешься полностью нагим перед другим. Примерно так должны были чувствовать себя остальные восьмеро, между которыми так же рухнул барьер. И только двое оставались за пределами их понимания. Да и что там было понимать? Они лежали почти в середине из чужих тел. Протяни руку и коснёшься чужой кожи.

Дай ему сил, вознести меня до небес и свергнуть в самую глубокую бездну.

[AVA]http://s7.uploads.ru/t/7K5JW.gif[/AVA][NIC]Sauron[/NIC]

Все это — ново. И он даже не заметил, когда его Первый получил такую власть над остальными. Или не хотел видеть. Он позволял своим девятерым делать все, что они захотят и никогда им не отказывал. Словно где-то там в глубине своей почерневшей и ставшей углями души все еще теплился светлый луч, из-за которого он подобным образом пытался загладить вину за порабощение. Какая сентиментальность и кто бы мог подумать, что воплощенное зло всего Средиземья способен на подобное. А так же на многие другие чувства. Еще недавно, он сказал, что любил их всех и каждого в отдельности — и это была правда. Он любил их сильнее, чем мог полюбить кто-либо еще, более, чем может отец, более, чем может любовник, более чем создатель, Бог и еще тысячи определений, которые дают люди тем, к кому их влечет. Его не влекло к ним. Они просто были его, но не так, как чьими-то бывают рабы.
Он искал кольцо, потому что в золоте отпечатались все его стремления, помыслы, желания. Оно стало такой же частью его, как рука или нога — часть тела. Но девятеро людей, были чем-то большим, чем просто часть его. Как будто поработив их и привязав к себе, он привязал себя к ним. На самом деле эта связь, если знать, была выжигающе обоюдной и только мысли о войне, завоеваниях, не давала ей поглотить всех десятерых. Может быть, поэтому он и не давал никому из них быть главным настолько, насколько делал это сейчас.
Но в  жизни всегда наступает момент, когда живое существо, — насколько бы сильным оно не было, — хочет почувствовать себя слабым. Но сделать это он может только тогда, когда почувствует, что рядом с ним кто-то достаточно сильный, чтобы рядом с ним забыть о той ноше, что лежит на плечах. И каждое предложение, сказанное тем тоном, которому трудно противиться, как будто скидывает все те оковы, что наложил на него титул Темного Властелина. В конце концов, его таким сделали обстоятельства. Он сознательно пошел на это, потому что знал — иначе не выйдет. И хоть видел он, как пал Мелькор, у него цель была другая. Но сейчас это становилось не важным. Забывалось в ощущениях чужих губ, языка, легких укусах. Он тихо смеется, ощущая чужую власть над собой. Просто потому, что он не ошибся.
— Осторожно, мальчик, можешь обжечься, — золотистые глаза теряются за ресницами, когда он чувствует чужое дыхание над ухом. Король думает, что он выиграл, Король думает, что он делает то, что хочет, но Король не знает, что это иллюзия. Как было всегда. Они не могут по другому, насколько бы им этого хотелось. Даже не смотря на то, что ему хотелось быть слабым в чужих руках. Да, он наслаждался этим, но ровно до момента, как его Король даст слабину.
Общее желание похоже на меховую перину, что окутывает все тело мягкими касаниями. Оно невесомо настолько же насколько и тяжелое, поглощает без остатка. Он знал, что все мужчины вокруг чувствует одно и тоже. Раскрыть разум всем? Дать увидеть то, что никто еще не видел? Есть ли в этом смысл? Они пьянели от ощущений, которые дарил им чародей, но то было его желание, его восторг от того, что он первым станет обладателем этого тела.
— А я разве когда-нибудь скрывал от тебя свои желания? — мурлычет он в чужие губы, удерживая в кулаке чужие волосы. Между ними все равно противостояние, хоть всю победу уже засчитали чародею. Это даже радует. Он и сам готов это сделать, не будь тот так безгранично увлечен разговорами.
— Заставишь? Пока я слышу только обещания.
Ему нравится, что наружу рвется истинное людское я его самого преданного пса. Но ему не нравится, когда тот все еще пытается противиться. В унисон молниям в чужих глазах, в его вспыхивает пламя. И он не замечает, как вокруг тела перешли к другим действиям, забывшие о том, что еще минуту назад, их пугало поведение обоих.
Каждой клеткой своего тела он чувствует прикосновения к своей спине и дело даже не в том, как это делает, а в том, что именно эта часть тела находится на той части между физической оболочкой и бестелесным сознанием властелина, что, касаясь ее, назгул дарил ощущение не только физические. Хотя, в какой-то момент все таки именно человеческие ощущение берут вверх, потому как их становится слишком много. Прерывистые выдохи обрываются стоном, а тело сильнее прижимается к другому, двигается скорее на инстинктах, желая продлить ощущения. Да, он без какого-либо зазрения совести готов двигаться сам. Отчего отчетливо чувствуется еще больше чужое замешательство.
— Ох, мой милый Ангмар, — сквозь стоны пробивается тихий смех, — я не кисейная барышня. Я мужчина и мне нужно что-то большее, нежели чужие пальцы в моей заднице. Я теряю интерес, а это опасно.
Он все еще отдается ощущениям, отдается образам, которые они делят на двоих. Ему нужно что-то большее. Хотя его Первый уже не раз дал понять, что приказам он подчиняться не будет. И это действительно радует. Но только майр даже не может понять, когда слова на него действуют сильнее чужих прикосновений.
-Таки хочется запачкать...
Слова ударяют по разуму так же сильно, как и некогда, почти в прошлой жизни.

Tomorrow is a lie

Он знает, что видел это не один, так же как и то, что прошло всего мгновение. Он все еще чувствует легкую прохладу чуих пальцев и дрожь в теле. То, чтоон видел — давно пытался забыть и отрицал. Потому что до конца не мог понять, как оказался на одной стороне с Морготом после этого. Кажется, то был какой-то слишком заковыристый план и прошел он, как по маслу.
— Ну, что, сможешь ли ты действительно заставить меня забыть ЭТО, мой милый Король? — пальцы проходятся по чужим губам. Желание никуда не делось, наоборот, увиденное только подстегнуло майар. Как будто его собственная давно забытая, — или вернее сказать тщетно скрываемая, — слабость гнала вперед. Забыться, забыть? Использовал ли он их сейчас или же просто таково было стечение обстоятельств? Он смотрит на своего Первого из-под полуприкрытых ресниц.
— Я все еще хочу… но не потому что что-то там было. — Он заваливает чародея на кровать, оказываясь сверху, прижимает его руки к черному шелку. Бледная кожа тонет во Тьме, почти так же, как потонули их души тысячи лет назад.
— Я. Хочу.Тебя. — Говорит он губами, телом, всем своим духом. Эти три слова — то, что видит он, видит чародей. Видят они оба. И он не убеждает себя или кого-либо еще, он действительно этого хочет.

[AVA]http://s7.uploads.ru/t/7K5JW.gif[/AVA][NIC]Sauron[/NIC]

http://i.imgur.com/4TrEz4b.png
~  Disturbed — You're Мine  ~

Он чувствует их так же, как они чувствуют его. Неудержимое желание всех и каждого обладать и отдаваться. Чувствует всех разом и каждого в отдельности. Все то же смущение Сайта, с которым тот целовал его Первого и теперь отдавался Морго, чье желание всегда перекрывало желание остальных, как будто он всегда состоял только из него и неважно на кого или что это желание направлено. Импульсивный и заносчивый — отличный любовник. Но даже они забыли о своих желаниях и робости. Он чувствовал на себе их взгляды, но и только. Голос Ангмара особенно громок в этот момент. Повторяет его слова, но делает так, что они проходятся по позвоночнику, лаская кожу. Они всегда были достаточно разными, чтобы иметь возможность противостоять друг другу.
Его Первый был...

Нуменор 2ххх В.Э.

Он видел увидел его в первый раз и уже тогда понял — именно его искал. Черные волосы, вздернутый подбородок. Он смотрел на всех вокруг так, как будто они никто, а он есть все. Толпа расступалась, освобождая ему дорогу. Они еще не знали, что Враг, их враг, враг всего живого, находится среди них. Он терялся в толпе, но все же выделялся. Они обходили его стороной, но не видели. А ему был нужен только один из них.
Он пришел к нему ночь в обличии огромного, матерого Варга. Вошел незримым в сны, напал. Он бы с радостью перегрыз ему глотку, но хотел лишь пометить. Его тихий голос звал во сне и наяву. Но стоило тому Одному открыть глаза, как его не стало рядом. Только следы волчьих лап на кровати, говорили о том, что то был не сон.

...Я дам тебе то, чего ты желаешь больше всего...
Хэлкар.

Второй раз он увидел его, будучи закованным в цепи. Сидевший в клетке, он смотрел сквозь ее решетки. Кто-то рядом читал ему последние слова. Но он не слушал, он смотрел только на одного и говорил только с одним. Его все еще интересовал никто, но Тот Один, Первый. Других было соблазнить проще, чем этого. Гордый, Черный, как его душа. Все такой же холодный и высокомерный. Мальчишка, что узнал тайну черной магии смерти. Сейчас они были как никогда противоположны. Бронзовая кожа в противовес белой, как мел. Смоль одних волос, против серебра других. Царские одежды против робы узника.
Его слова звучали в чужом разуме, а губы произносили.

...Я исполню любое твое желание...
Король.

В третий раз они встретились, когда девятеро стали, как один. Преклонившие колени перед тьмой, теперь они принадлежали ему. Все, кроме одного. Самого преданного. Того единственного, чье имя стерли из истории.
Он обещал каждому вернуть то, чего они желают больше всего. И все их желания были не такие уж и сложные. У всех, кроме одного. С холодным сердцем и взглядом. И снова он говорил только с Первым. В разуме и сердце.

...Скажи мне, чего более всего желает твое сердце?..
Вот мы и встретились вновь..

Они убивали за него, умирали за него и возвращались снова. Он вернул их из могилы такой глубокой, что сам испугался, что потерял. Без него не было их и без них не было его. Безумная свора, Дикая охота. Их боялись настолько, что только одно лишь упоминание сеяло панику в рядах противника. Кто-то считал, что их одежды черны как их сердца, но то была всего лишь кровь врагов. Застывшая.

Его Первый был всегда рядом, пусть иногда и не зримый. Вечно контролирующий свои эмоции, он все же иногда не мог их скрыть, сейчас же никто из них и не хотел. Можно сказать, что до этого момента они действительно не осознавали, что прячут где-то глубоко внутри себя. Оба чувствовали боль, свою — чужую — друг друга. Чужие пальцы на бедрах, сжимающие их до синяков. Но ему все равно, он только и может, что пытаться заставить тело дышать, закрыв глаза и отплевываясь от боли стонами. Она мимолетна в потоке бесконечности, что у них есть и будет. Он же сам этого хотел и не может никого винить вокруг. Да и нет вины, есть только мимолетное понимание происходящего. И не понять точно, с какого момента они стали настолько зависимыми. Или были такими всегда? И дело сейчас даже не в узах, которые создавались кольцами. Дело было в них самих, как двух живых существах. Он снова целует чужие губы, как будто пытается таким образом запомнить происходящее. Конечно, они не остановятся после, но ведь сейчас дело-то в другом? Что значит быть только вдвоем в толпе людей?
Он повторяет чужое имя, тихо, едва оторвавшись от чужих губ, и смотрит в серые глаза, которые сейчас стали цвета прожжённого камня, лежащего на морском берегу. В них, наверное, можно было утонуть. Вот только, то было настолько же опасно, как лить на голову раскаленное золото. Он подстраивается под движение чужих рук, ощущая каждое последующее проникновение. Поначалу шипя и ругаясь так, что даже у самого матерого орка бы свернулись уши в трубочку, но потом, только забываясь в ощущениях, когда боль действительно проходит. Все это время его руки лежали на чужой груди, оставляя на ней царапины рядом с теми. Что он оставил до этого. На бледной коже, капли крови смотрятся темными рубинами. Если так подумать, то его Первый всегда и ассоциировался с этим камнем. Величественный, почти с неограниченной властью над другими. Стоит заполучить его себе, как перестаешь думать о том, что тебя действительно волнует.

То, что в тот день происходило, не вписывалось в привычный уклад жизни любого из нас. Конечно, мы знали, что чувствует к тебе, Владыка, наш идеальный первый Король-Чародей. И даже не знаю, насколько наши чувства к тебе были нашими, а не рожденные его желанием обладать тобой. Просто мы свыклись с этим и тем днем, что-то произошло, как будто все эти желания переплелись и соединились, наконец находя выход из бесконечного круговорота в котором прибывали. Вот только к чему не бываешь готов, так это к тому, что ты уже и не ты а сразу несколько человек, которые стоят на ступенях у твоего трона и твои мысли и чувства захлестывают остальных и в первый момент теряешься, качая головой и желая прогнать наваждение, которое не хочет, не желает уходить, оставляя мимолетное ощущение чужих губ на не своем, но чужом теле. Заставляя сердце биться сильнее.
Но что на самом деле сильнее? Желание обладать и отдаваться или же ненависть. Чистая и всепоглощающая. Которая хоть и отступила, но все же вернулась, стоило почувствовать те самые руки, снова и снова касающиеся кожи, сжимающие бедра.
- Тебе придется отринуть свои принципы, брат. - И этот голос. Хриплый, не от мира сего, но все еще настолько же надменный и раздражающий своим весельем. И его эмоции, проникающие под кожу. Они смешиваются в одном едином урогане с другими.
- И ты решил воспользоваться положением? Ты настолько слаб? - желание задеть, потому что слова все, что остается. Потому что все сказанное - правда. Насколько бы мы не были верны принципам, ты Владыка приказываешь - мы делаем.
Если так подумать, то наша ненависть - результат твоей игры. И я и Кхамул знаем об этом, но уже не можем отступить и я вижу в его глазах ненависть и желание обладать и сломить. Как тогда, пять тысячелетий назад, когда я отвоевал у него часть царства и он в отместку убил единственное, светлое сокровище, что у меня было. Но ты ведь этого и хотел, да, Владыка?
Меня можно упрекнуть в том, что это я много думаю, но на самом деле в тот момент, это помогало не поддаться общему безумию, хотя стоило спине соприкоснуться с холодным шелком, как чужие мысли и ощущения накрыли с головой. Ощущения всех девятерых, их желание. Твои диалоги с Королем, что вы вели за прочным щитом. То, как легко близнецы впустили к себе третьего, поделили на двоих. Неуемный огонь, который горел внутри Морго и уравновешивался спокойствием Моро.
- Тебе придется придумать план похитрее, или действительно начать сопротивляться.
Начать сопротивляться? От этой фразы хотелось смеяться так громко, что заложило бы уши. Действительно, сейчас какая-то часть меня все еще сопротивлялась, в прямом смысле уперевшись ногой в чужое плечо. Не самый удобный и удачный вариант, потому что в этом бою пожалуй победителем в любой ситуации стал бы Кхамул, просто потому, что порой казалось, что не было человека, который не побывал в его кровати. И от этого злость становилась сильнее. Ревность. Пять тысячелетий мы ненавидели и желали. И в прикосновениях чужих пальцев к ноге, чужих губ к бедрам чувствовалось не одно так другое. И если так подумать, то эти два чувства объединяли нас всех.  Но ведь это так не интересно признавать поражение, даже не сделав и шага... И тут как нельзя кстати над головой чужое тело и чужие руки на плечах. Они одновременно не  давали сбежать и успокаивали.
- Ну привет, - усмехаясь, запрокинул голову, видя Двара. Кажется, на какой-то из осад я предлагал ему нечто подобное. В шутку, так как наш брат был уже давно пойман светом совершенно другого Владыки. Но как говорят, в каждой шутке... И вот уже стоны тонут в чужих губах. Нам не нужно было дышать, потому что мы - не живые, а значит теперь обычная игра губ и языков могла длится вечно, если не дольше.

***

Когда-то в начале его Король сказал, что эти тела почти живые. Почти, потому что рядом с кем-то реальным, они казались фарфоровыми куклами с бледной холодной кожей. Но сейчас она горела, согретая чужой, согретая пламенем желания и похоти. И именно сейчас они были живыми, а их сердца бились намного быстрее, быстрее, чем у обыного человека. А может то дело было в том, что сердце у них у всех сейчас тоже было одно на всех?
Он отдавался Королю, принимая его полностью и почти уже не чувствуя боли, хотя может то была иллюзия, потому что и не сказать, чья она была действительно. Его волосы разметались по черному шелку, а пальцы оставляли уже не легкие, а глубокие борозды на коже Первого. И он смотрел на его реакцию с легкой улыбкой, но ровно до того момента, как тот не совершал очередной толчок, вышибая душ и заставляя довится собственным стоном.
Хватит сдерживаться, - крутилось где-то на окраине сознания, которое делало вид, что оно сидит с краю. И действительно, зачем было начинать, если не можешь закончить? Он чувствовал, как Первый напряжен, сколько усилий ему стоило остановится. Но еше ранее майар сказал, что он жадный. И сейчас его жадность проявлялась в том, что он хотел большего. И без разницы, чем это закончится для оболочки. В конце концов она просто инструмент.
И он снова притягивает Короля к себе, перебирая мокрые от пота волосы и шепча куда-то на ухо:
- Никогда не останавливайся на половине пути, потому что это выглядит слабостью. Чего ты боишься теперь?
На его бедрах синяки и царапины, но он их не чувствует. Ровно как и не чувствует боли от резких и несдержанных движений, что были до. Он чувствует чужие прикосновения к своему телу. Прикосновения всех девятерых, которые накладываются друг на друга и все еще чувствует движения. Но не дает унести себя этому. Это просто великолепно и прекрасно, но то, чего он действительно хочет, находится в распоряжении мальчишки, который еще несколько минут назад был самоуверенным королем, который желал поставить его на колени.

[NIC]Sauron[/NIC][STA]Red Eye of...[/STA][AVA]https://i.imgur.com/tn3SQvz.gif[/AVA]
[SGN]

[/SGN]

Отредактировано Xenomorph Praetorian (2018-04-02 20:01:55)

Подпись автора

Lorde - Hard Feelings / Loveless
When the sweet words and fevers all leave us right here in the cold.

И тут он отступил. Не потому что внезапно его стали волновать принципы младшего, а потому что... отступил, так как не чувствовал радости победы. И все из-за всепоглощающих чувств Хэлкара. О, как это бесило Кхамула. Но, как говорили мудрые - бесплытный сыр, только в мышеловке. И сейчас, здесь, в этой пастели они были заперты именно в ней. В чужих чувствах и эмоциях, чужом желании, которое звенело на подкорке мозга. Он отступил, перехватывая взгляд Джи и только широко усмехнулся не поврежденной половиной лица. Пожалуй в первый раз он видел удивление и разачоравание в лице давнего противника-любовника-брата. Нет, он не имел ничего против секса в большой компании, не будь они так рассеянны по пространству кровати, быть может их было бы даже больше, чем трое одновременно, но опять таки, решал не он и даже не они. Так же, как и не имел ничего против жёсткого, животного траха с Джи, но так вышло, что это было только их двоих - личное. Каждый раз вытарговыванное у другого ценой крови и поломанных предметов обихода. Нет, реально, вся крепость одного из этих двоих, - смотря, где они находились, - пустела, просто потому, что никто не хотел умирать, попав под руку одного из братьев. И всегда все шло по одному сценарию, но с двумя исходами -  они сражались, круша все вокруг, а потом либо побеждал Индур, либо сам Кхамул и в зависимости от победы, они либо расходились, либо... Причем это либо происходило неотходя от места, среди поломанной мебели, побитой посуды и уничтоженной в щепки кровати. И думая об этом сейчас, он очень четко понимал, что иначе они не могут. Даже если захотят. Даже учитывая, что за тысячелетия бытия призраком у них и были только то, что сражения. Поэтому, наверное, он мог бы собой гордиться за то, что так просто отступил, а не наплевал на все.
Понимал это и сам Джи, который сначала подвис от слов Двара, а затем еще сильнее от действий, - точнее от их внезапного их отсутствия, - со стороны Кхамула. Тот просто покинул его тело, где-то на трети пути до оргазма. И если бы не ситуация, в которой они находились, он бы решил, что это правильно, но вот парадокс - не будь ее, то и подобного бы не случилось. И теперь, у них был только один вариант развития событий, и сидел этот вариант с язвительной усмешкой на губах, сам не зная, чего хочет. Впрочем, его выражение лица изменилось, стоило Второму оказаться за его спиной и просто сжать рукой его шею. И ведь весь фокус состоял даже не в том, насколько сильно пальцы давили на чужую кожу, или же сам их обладатель хотел подчинять. Нет, весь фокус состоял в том, чтобы дать другому почувствовать и прочувствовать, самому решить, как реагировать. И надо сказать, что в этот момент, чужая реакция Кхамулу нравилась. Губы прошлись за чужим ухом, в то время, как глаза следили за действиями другого брата. Им действительно не нужно было разговаривать, чтобы понимать друг друга и дело было даже не в их связи, просто за все эти годы, они даже слишком хорошо изучили друг друга. Кхамул знал, что тот ревнует, как бы глупо и самоуверенно это не звучало и он не спешил как-то разубеждать в этом своего противника. О да, даже такое незатейлевое занятие, как утоление чужого желания, они уже превратили в небольшую баталию, а на кону был сам Двар, если можно было так выразится. Впрочем, ему не на что было жаловаться, ибо их внимание было сосредоточено только на том, чтобы доставить брату удовольствие. Именно поэтому та рука, которая не удерживала чужую шею, опустилась на завязки чужих штанов, но была перехвачена чужими. Наконец-то Джи пришел в себя настолько, чтобы начать действовать. И в тот момент, пожалуй, Второй решил, что и его самого можно удивить. И это после стольких лет оргий. Нет, Джи не придумал внезапно новую позу из камасутры или вроде того, просто старший не ожидал от того подобного рвения. Или каким еще словом можно было назвать все дальнейшие манипуляции с его стороны, в результате которых сам Кхамул теперь полулежал-полусидел спиной на подушках, на нем, частично между ног, покоился Двар, теперь уже будучи лицом к старшему. А тот смотрел поверх его плеча на то, как сам Джи выциловывает спину их брата, спускаясь вдоль позвоночника. Пальцы старшего все еще удерживал чужой подбородок и одним он задумчиво вел по чужим губам, впрочем все еще и мысли не допуская в чужой голове о том, чтобы обернуться, когда руки Джи подняли его бедра вверх, заставляя встать на колени. Пальцы развели ягодицы. И только убедившись в правильности своих мыслей, Кхамул вернулся к своей части этих воздействий на чужое тело. Он поцеловал брата, перекладываяя руку на его загривок. Ох и если бы просто целовал. Да, не сговаривались, они выбрали иной способ, нежели трахать его руками, которые тольк перебирали чужую кожу, - пальцами или членом. Нет, они делали это ртом и языком. Только одна рука Джи, легла на и без того набухший член, ведя вдоль него туда и обратно.

[NIC]Khamul[/NIC][STA]Blade & Soul[/STA][AVA]https://i.imgur.com/yLKSBW6.png[/AVA][SGN]
[/SGN]

Отредактировано Philip Van der Decken (2018-10-20 23:12:03)

Подпись автора