"Уважения заслуживают те люди,
которые независимо от ситуации, времени и места,
остаются такими же, какие они есть на самом деле..."
© Михаил Юрьевич Лермонтов

Джек шёл без конца потягиваясь и широко зевая, при этом даже не пытаясь прикрыть рот хотя бы из банальной вежливости или чтобы отдать дань воспитанию. Аж челюсть похрустывала, а в уголках его глаз собирались слёзы. Его порядком разморило на солнышке, а может просто вдруг началась береговая болезнь. В общем, и такое бывает - это когда в море тебя не укачивает, а на суше, бывает, что и голова кружится, и равновесие теряется, и сонливость накатывает.
И, всё же, погодка радовала. Джек был несказанно рад, что он выбрался к этим берегам именно в такой погожий летний денёк. Карибы ещё никогда не были так щедры на хорошую погоду, ветер в паруса и нежное солнце. Особенно после всех опасных приключений, что приготовили ему волны до этого. Штиль радовал даже такого заядлого искателя приключений, как капитан Джек Воробей. Тишина и безмятежность после постоянного экшена, опасностей и жутких проклятий, словно бальзам ложились на душу пирата.

Солнце мягко грело, лаская кожу Джека. Дул лёгкий ветерок с моря, отдавая солью, роняя на растрёпанных дредах кристаллики той самой морской соли. Он был растрёпан больше обычного. Рубаха была подрана, как будто бы дикими животными. А на светлой ткани чётко виднелись запёкшиеся, и уже точно никогда не оттирающиеся, разводы крови. На плечах, коленях, да вообще по всему его телу были видны порезы и ссадины с синяками, которым давность была не больше трёх суток. То есть они уже успели затянуться, но не пропали совсем, ясно показывая, что Джека сильно потрепали и случилось это недавно. Но, несмотря на растрёпанность и ранения, пират выглядел счастливым.

Он шёл вдоль береговой линии, утопая сапогами в золотистом песочке. Довольно жмурился, кривил губы, что-то сам себе неразборчиво бормоча под нос и прижимал к груди какую-то каменную плиту. Так ему было спокойнее. Он ведь как заполучил сию скрижаль (хоть и не понимал зачем она толком), не расставался с ней ни на секунду. Он сердце Дейви Джонса так не хранил, как этот древний булыжник. И на то были свои причины...
Но, чтобы убедиться в этих самых причинах, он сюда и приплыл. Хотя, скорее, ветра и волны сами его прибили к родным знакомым берегам. Тут он всегда мог получить ответы на свои вопросы. Ему тут всегда были рады, его ждали и не отказывали в помощи. И хотя той, что так ему помогала и была дорога сердцу, тут уже не было, он не задумываясь, чисто подсознательно, приехал сюда. По привычке, что ли. И, гуляя по берегу, топча волны с беспечной улыбкой, Джек думал о Тиадальме и о том, что он и подумать прежде не мог, что будет так по ней тосковать когда-нибудь...

Отредактировано Captain Jack Sparrow (2023-04-18 18:53:50)

Несмотря на гостеприимство, с которым его встретил остров - тёплое солнышко, тихий штиль и прохладный едва заметный ветерок, Джек был измотан. Его последние похождения, впрочем, как и обычно, чуть было не увенчались потерей его собственной жизни. Жизни, которую он так ценил, какая ирония, ею же и постоянно рискуя. Несмотря на то, что его рисковые приключения всегда оборачивались для него, в итоге, синяками, ссадинами, да перевранными на самый разный манер им же самим чудесными импровизациями на тему спасения, усталость сказывалась. Он не помнил когда спал в кровати или, хотя бы, на корабельном гамаке. Что уж говорить про еду чуть вкуснее зачерствевших, но при этом умудрившихся вместе с тем и отсыреть, сухарей. Но более прочего, разумеется, его мучила именно жажда.
- Никогда не думал, что буду так рад снова видеть этот проклятый кусок земли... - пробурчал еле слышно он, приподняв бодро брови и, едва заметно, даже уголки губ, в неком подобии вымученной улыбки. От чего было не до конца понятно, сказано ли это было с иронией или же от всего сердца. Как и многое, о чём обычно любил приболтнуть Джек...

- Надеюсь, у Тиадальма сможет сварить не только зелье, но и какое-нибудь пикантно гамбо... с острым перчиком... и мясистым картофелем.... - в животе всё скрутило ещё на стадии мысли, а уж когда свои же слова раздались вслух, тот тут же запел одинокими китами в океанской пучине. Но, какой бы пыткой со стороны это не показалось для вас, именно мечты о вкусной похлёбке, заставляли его продолжать переставлять ноги одну за другой. И, хотя по песку было трудно идти, да и чёртова скрижаль была тяжеленной, именно грёзы о скором ужине только и могли заставить ноги идти. Спина болела, руки подрагивали от перенапряжения, а усы были солёные от морского бриза.
- Может, пара куриных яиц, зелень и соломкой нарезанные кусочки свежего, жирненького, потушенного.... Уилл? - внезапно, Джек останавливается, почти роняя скрижаль, что и без того всё норовила выскользнуть из рук. Он даже пока не знал, как ему на это реагировать. Несмотря на то, что такое здоровенное перо в шляпе смог бы носить только младший Тёрнер, капитан Воробей прикидывал, насколько больше вероятность того, что он встретит тут Уильяма Тёрнера, который примерно в это время должен был проводить медовый месяц с невыносимой зазнобой Свон... или что у него просто тепловой удар. Ещё немного повглядываясь в омерзительно идеальную статную фигуру юноши вдалеке (у Джека до сих пор припекало, что Элизабет предпочла его ему, так что вся эта точёная фигура молодого человека. Эти его хорошие крепкие волосы и все зубы на месте просто выводили его из себя).
- Даже миражом ты умудряешься меня раздражать...! - достаточно громко крикнул своему видению Джек, махнув на него рукой но, вместо того, чтобы сокращать между ними расстояние, он прижал скрижаль покрепче к груди и прибавил ходу, надеясь успеть скрыться в джунглях до того, как назойливое видение его нагонит...
Да, Джек был уверен, что Уильям ему мерещится. Ведь зачем бы ему тут быть?